Информация о материале

Автор: Administrator

Категория: Креатив

Опубликовано: 31 марта 2017

Просмотров: 383

Майк снова посрался с Педро из-за лицензий на восьмидесяти трех разрядные побитовые сдвигатели. В итоге он назвал шефа козлобородым пидором, а тот его – мелочным пердунком. И это было самое обидное – Майк считал, что обладает широкой душой, да и пердел очень музыкально.

Настроение было безнадежно испорчено, и в баню идти сразу перехотелось. Нужно было какое-то мощное средство от депрессии. Цыгане с медведями, кабаре трансвеститов, блядский цирк – что угодно, лишь бы не в этом сраном городе.

Он бездумно крутил баранку до тех пор, пока не обнаружил себя на стоянке возле башни дерипорта. От огромного серебристого дерижабля падала серая фаллическая тень, поглощая кучку провожающих и туристов.

«Опа!» – подумал Майк. – «Это же заебись!»

Он позвонил Роуз, чтобы не ждала его сегодня вечером. Типа он забухает с пацанами и все такое.

Дерижабль летел по «алюминиевому кольцу» – Каменск-Уральский, Кемерово, Бисау, Ухта. То, что надо. И совсем недорого. К тому же в полете можно было бухать, при условии, что ты надежно пристегнут ремнями, и под расписку о небуйном поведении.

«То, что надо», – еще раз подумал Майк и направился к кассе.

Ему нравилось стремительное и спокойное движение этого одновременно старого и нового транспортного средства. Большой внутренний объём гондолы позволял гондольерам – как называли пассажиров завистники – не просто сидеть, упершись коленками во впередистоящее кресло, но и принимать участие в различных культурных мероприятиях, для чего пассажирский отсек оборудован все необходимым – бар с большим выбором напитков и закусок, столы для игры в карты, будуары для интимных рандеву и прочие радости жизни. Майк очень жалел, что здесь не было бильярда, но с пониманием относился к проблемам дирижаблестроителей – хорошие бильярдные столы были очень тяжелые, и по этой причине из ставили только на элитные дирижабли, вроде «Роллс-Ройса» или «Мазератти». Он же летел на обычном «Баблджете-9000».

Поэтому, ввиду отсутствия желаемых удовольствий, он пристегнулся ремнями в четырех точках, заказал столик с графином вискаря и хот-догами и принялся за новую экстази-книгу Пелевина «Силиконовый хуй царя Владимира».

Он закрепил на висках присоски транс-электродов и выругался матом в адрес таможенников, заставивших его сдать в багаж секс-стимулятор и щекоталку очка. Без этих двух гаджетов впечатление от гениального произведения могло быть совсем не то. Тем более, что Пелевин был большой любитель пощекотать очко читателю, умело используя эту возможность в нетрадиционном ракурсе. Не в том, в котором подумали вы, пидоры.

Книга была охуенная, а вискарь восемнадцатилетний – к тому же Майку удалось настроить диспенсер графина на автоматическую подачу каждые семь минут, – поэтому полет проходил в полной безмятежности и блаженстве.

Через сорок минут, когда они пришвартовались в Каменск-Уральске, его потревожил белобрысый стюард арийской наружности и предложил принять участие в экскурсии на бокситовый рудник. Майк дал ему двадцать азио и попросил не беспокоить до Бисау. И даже отключить голосовой гид-помощник. Преисполненный благодарности, тот с тревогой посмотрел на настройки диспенсера и предложил поставить катетер. С некоторым содроганием и после мучительного раздумья Майк согласился. Когда отвратительная процедура была закончена, он снова погрузился в мозгодробительные сюжетные линии книги.

Как это обычно бывает у Пелевина, постоянно встречались бочки дегтя. В этот раз он оседлал технологического конька, в подробностях и красках описывая процесс производства силикона и пережевывая аллюзии химических процессов с содержанием dev/random виртуального куба Meizu 3X антисоветника Медведева. Были и другие странные вещи – вероятно, урожай в этом году в Афганистане был очень урожайным.

Где-то над великой украинской пустошью он отвлекся от книги, чтобы переосмыслить свою жизнь, посрать и пожрать. И чуть не оторвал хуй, соединенный с раздувшимся пакетом со сцаками.

– Блять, еб твою мать! – позвал он стюарда, чем привлек внимание группы кальянщиков-вейперов за соседним столом.

Некоторое время они показывали на него пальцами и ржали, а потом вернулись к своим делам – абсенту и эссенциале.

Появился его знакомый стюард, заспанный и помятый. Майк тут же понял, что требуется дополнительная смазка, и протянул ему еще одну купюру. Сон с молодого человека как рукой сняло, он забегал, засуетился, извлек измученный Майков орган, помассировал и ловко извлек трубку катетера. После чего заменил опустевший графин на кегу с «Щербаковским» и углекислотный баллон.

Майк, свободный от предрассудков и мочеприемника, встал, покачнулся и уверенно направился в уборную. Стюард пошел было за ним, но был награжден таким строгим взглядом, что сразу отстал.

«Жопу он, что ли, хотел мне вытереть?» – подумал Майк, привыкший все, кроме почесывания спины, делать сам.

На обратном пути он зашел в бар за хавчиком.

Ночное меню было сплошь рыбным, но Майк не возражал. Видимо, запасы они пополняли в Сибири, поэтому рыба была свежая, разная и охуенно вкусная. Пока он наполнял поднос деликатесами, к нему клеилась какая-то блондинка, но Майк был не расположен завязывать логистические знакомства и довольно грубо предложил ей прийти утром, чтобы сделать ему минет. Блондинка фыркнула и удалилась, хотя еще пару раз бросала на него заинтересованный взгляд. Видимо, никак не могла понять, кто это такой охуевший.

Майк сел на место, взял в рот пивной сосок и снова погрузился в наркотический бред любимого писателя.

Ариец принес новый мочеприемник, на пять литров.

***

Проснулся он не от утреннего блондинистого минета и не из-за того, что переполнился пакет у левой ноги. А от того, что кто-то бросил его в холодную темную воду.

Только что Антуан Отвальный выходил из ресторана «Венедиктъ» на ежедневную голодовку протеста, а хитрые царьгвардейцы незаметно приближались к нему со всех сторон, делая вид, что занимаются своими делами, а в следующее мгновение – соленая вода, мокрый пиджак и брюки, хрипы плеера и тянущий ко дну пивозаборник.

«Забористые спецэффекты», – подумал Майк. – «Неужели мой плеер на такое способен?»

А в следующее мгновение глотнул черной воды и начал действовать. Не даром же он ходил два раза в тренажерный зал – наконец-то обретенные там навыки пригодились ему. Так, выплюнуть шланг – пиво, конечно, жалко, но жить хочется больше. Теперь грести к свету. А где свет? Повсюду была ночь. Тогда в обратную сторону от затонувшей кеги. Вот и воздух, прохладный и свежий, полный кислорода и запаха моря. Потрясающее ощущение – остаться в живых!

Только что, черт побери, происходит?! Теракт на борту? Или Пелевин кончился и начался Брут с его «Хуйней времени»? Но «Хуйня» вроде бы была не дописана, как и все остальное, что он писал. Да и кто бы стал адаптировать ее для экстази-плеера? Ебанутых нет.

Ладно, он разберется с этим позже, а пока надо определить, в какую сторону плыть. Это оказалось довольно просто: усыпанное звездами небо с одной из сторон темнело беззвездной горой. Похоже, земля была совсем рядом. И он поплыл, тщательно сберегая силы.

«Вот и помылся», – дрожа, пробормотал Майк, выбираясь на каменистый берег. Что-то мешало встать, и, как и ожидалось, это оказался полупустой пластиковый мешок с трубкой из ширинки. Внимательно осмотрев посиневший пенис, он, морщась, вынул катетер и вздохнул с облегчением.

И только потом осмотрелся.

Позади набегали ласковые темные волны, впереди, за узкой полоской пляжа, начинались мрачные джунгли. Светящихся глаз диких зверей Майк пока что не наблюдал.

Мокрая одежда конкретно выводила его не только из зоны комфорта, но и из себя, поэтому он стал раздеваться, предусмотрительно  раскладывая вещи подальше от полосы прибоя. Наконец, он остался в одних семейных трусах, решив, что они быстрее высохнут на нем. Теплее, естественно, не стало, и пришлось некоторое время побегать по берегу и помахать руками.

«И хули теперь делать?» – подумал Майк. Дирижабль, судя по всему, потерпел катастрофу, а он каким-то чудом выжил. Счастливчик, блять. Мобиле пришла пизда – это он уже выяснил, – морская вода все-таки не дождик. Из туристической экипировки у него была пластиковая карточка, права, размокший паспорт с одной-единственной уцелевшей ламинированной страницей и флешка в металлическом корпусе. И емкость с мочей, конечно, – как он мог о ней забыть! Гаденький голосок с задворков сознания тут же намекнул, что, если он не найдет здесь пресной воды, то этот пакет позволит ему продержаться пару дней до того, как он сдохнет. «Или пока не прибудут спасатели», – строго поправил его Майк.

Тут же захотелось пить. Он отвращением посмотрел на мочеприемник. Литра два.

Вода наверняка где-то есть, надо только зайти в лес. Кстати, сколько сейчас времени? Небо было полно звезд, но Майк никогда не был большим астрономом. Да и много ли на Земле людей, которые смогли бы вот так, только по положению звездного неба сказать, сколько времени? К тому же не зная, где ты находишься.

Он сел, прислонившись спиной к огромной монстере, сорвал травинку и принялся жевать ее в ожидании рассвета.

«Ау! Люди! Есть здесь кто-нибудь?!» – донесся до него чей-то крик справа. Судя по истеричным ноткам, кричала женщина. Похоже, выжил не только он.

Майк поднялся и пошел навстречу крикам. Сам он пока что не собирался выдавать себя – мало ли, вдруг там жаба страшная, а ему с ней жить здесь следующие четырнадцать лет, как Робинзону Крузо.

Но это оказалась молодая женщина, и, судя по контурам фигуры, довольно миловидная. Он вышел из-за пальмы и сказал:

– Привет, как дела?

Женщина вскрикнула, подпрыгнула, а затем со слезами радости бросилась к нему и обняла, облепив своей мокрой блузкой и прижавшись к ногам такими же мокрыми капри.

– Я так рада, так рада! – и вдруг воскликнула. – Это ты?!

Гм… Это была та самая навязчивая блондинка. Она тут же отпрянула от него.

– Блять, в мире три миллиарда мужчин, а мне попался именно ты! – обвиняюще крикнула она.

– Вот видишь, что бывает, когда отказываешься от заманчивого предложения, – просто сказал Майк. – Кстати, меня Майком зовут.

И протянул ей руку – то ли здороваться, то ли в знак примирения. Она посмотрела на руку, как на что-то мерзкое, и отвернулась.

– Как хочешь, – как можно небрежнее сказал Майк. – Другие овцы обычно греются друг об друга.

И тут же пожалел о слове «другие» – на него обрушился шквал ударов, сверкание острых ногтей и поток нецензурной брани. Но он не мог не съязвить. Впрочем, ему удалось спрятаться за толстым стволом кокосовой пальмы и уворачиваться от нападения до тех пор, пока женщина не запыхалась. В конце Майк уже конкретно веселился, глядя на ее бессильные попытки зацепить его. Оскорбленная его ржанием, она села на большой плоский камень и обхватила себя руками за плечи.

– Согрелась? – спросил он.

– Иди нахуй, – донеслось в ответ.

– Как скажешь, – он направился обратно, туда, где сохли его вещи. – Пойду пока пивка попью.

«Если достану», – добавил он про себя. Хотя и понимал, что не достанет. Впрочем, за четырнадцать лет… Он отогнал от себя эту мысль. Какие нахуй четырнадцать лет? Мы живем в цивилизованном мире, и утром прилетят спасатели.

Майк стоял по щиколотку в воде и лениво смотрел на рассвет, который разгорался, видимо, на востоке.

За спиной вдруг заиграла музыка и чей-то голос запел «Я привыкаю снова просыпаться одна». Майк вздрогнул, повернулся и увидел тыкающую пальцем в смартфон женщину.

– Это что за хуйня? – возмутился он.

– Будильник, – с обидой в голосе ответила незнакомка. – Между прочим, я поставила его на пять-сорок пять, чтобы… сделать то, что ты хотел, перед приземлением. Но ты повел себя, как свинья, поэтому вот тебе.

И она показала ему фак.

– Да ладно, я просто пошутил, – он сделал шаг к женщине. – Кстати, кто это так противно поет?

Он топнула ногой и замахала руками, в одной из которых по-прежнему был неубранный фак.

– Козел, блять! Это суперхит! Эта песня занимала первые места в чарте ТНТ!

– Стоп! – Майк показал на ее торчащий палец.

Она тоже с недоумением посмотрела на него.

– Что?

– Глаз не выткни.

– Сука!

Он поймал ее за руку.

– Чего ты так развопилась из-за какой-то блядской песни?

– Блядской? Блядской?! Кого ты назвал блядью, блять?! – и она бросилась на Майка.

– Ну вот, опять понеслась пизда по кочкам, – отбегая в сторону, проговорил он.

Минут пять она бегала за Майком, пока снова не устала. Солнце приподнялось еще немного над горизонтом, и стал виден какой-то остров неподалеку. Мысль о том, что было бы неплохо узнать, где они находятся, или – еще лучше – позвонить куда-нибудь, начала все настойчивей стучаться в больные похмельем мозги мужчины. А телефон был у незнакомки.

Майк осторожно подошел к тяжело дышащей женщине, которая сидела возле той же монстеры, у которой совсем недавно приходил в себя он.

– Извини, – сказал он. – Я не знал, что эта блядская песня – твоя песня.

Она посмотрела на него пустым взглядом и вздохнула.

– Да. Она действительно блядская. Но я в этом не виновата. Это он виноват!

– Конечно, он, – согласился Майк, косясь на ее телефон. – А ты не пробовала звонить в МЧС? Я бы сам позвонил, но мой телефон сейчас не в лучшей форме.

Она посмотрела на разложенные на рубашке запчасти от «самсунга», в том числе на раздутый аккумулятор, и съязвила:

– По-моему, он никогда не был в лучшей.

– Опять выебываешься? – ласково сказал Майк и очаровательно улыбнулся, полагая первые солнечные лучи выгодно подчеркнут его шарм и растопят сердце его подруги по несчастью. – Согласен, телефон нищебродский, и что теперь?

– Бродского не трожь! – строго сказала женщина и процитировала. – Когда теряет равновесие твоё сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из под ног, как палуба…

Майк посмотрел на нее с деланным уважением.

– Долго учила? – вырвалось у него, и он понял, что надо бы как-то держать язык в узде.

Ответом был такой испепеляющий взгляд, что Майку стало жарко. Затем она протянула ему руку, без фака:

– Я – Оля.

***

Майк присел рядом с Олей.

– Ты не очень плохо поешь, Оля, – на всякий случай сказал он, внутренне содрогаясь от собственной лжи.

– А ты, очевидно, никогда не был в шоу-бизнесе, чтобы знать, что хорошо, а что нет.

– Зато у меня есть музыкальное образование, а у тебя, очевидно, – с некоторым нажимом повторил он ее оборот, – нет.

– С чего ты взял?

– Это очевидно, – он вздохнул. – Давай звонить, я устал сидеть на этих камнях. И жрать хочу.

Она вздохнула:

– Я уже пробовала. Нет связи.

– Ну, ты хотя бы узнала, где мы? Джипиэс работает ведь?

Она протянула ему украшенный зайчиками смартфон.

– Если такой умный, попробуй.

Майк потыкал в кнопки, но гаджет не реагировал на его усилия.

– Ой! – притворно воскликнула Оля. – Совсем забыла, – взяв его за руку, она поцеловала экран, и тот тут же засветился.

– Пиздец… – пробормотал Майк и принялся искать что-нибудь, связанное с картами.

Прошло несколько минут, но он так и не продвинулся в географии.

– Оля, что это за ебаный в рот вообще? Интересно, где ты взяла это говно?

– Обидеть артиста может каждый, – сказала женщина. – А тебе не интересно, из какой деревни берутся такие отсталые типы, вроде тебя?

– Отсталые типы берутся из Челябинска, если это интересно тебе.

– О, я была в Челябинске! У меня там свой бутик есть, между прочим. А это, – она отобрала у него телефон. – «Юдафон» от Валентина Юдашкина. Последний писк моды. Четыре фронтальные камеры – одна сразу постит фотку в инстаграмм, между прочим, – срабатывают, когда делаешь вот так, – она сделала надула губки, и тут же последовала вспышка, – есть встроенный фитнес-контроль, а про «кисслок» ты уже знаешь.

– А джипиэс где? Я более ебанутого интерфейса еще не видел. И что это за «BolgenOS» такая? Хотя постой… где-то я это уже слышал…

– Кому сейчас нужен твой джипиэс, дядя? На дворе эра Глонасс! А все необходимое есть в геотегах.

Майк закрыл лицо руками и некоторое время истерически смеялся. Когда же он осмелился посмотреть на собеседницу, то она как раз нажимала на значок геотега на своем последнем селфи.

– Опа! – сказала она.

– И чё, и чё? – увидев, что ее действия ни к чему не привели, Майк одновременно обрадовался и опечалился.

Обрадовался, потому что удалось ткнуть носом столичную дурочку, а опечалился, потому что понял, что карты не будет, потому что нет интернета.

– Блять! – сказала Оля.

– 37 градусов северной широты, 9 восточной долготы, – разглядел Майк цифры на пустом экране. – У тебя что по географии, Оля?

Женщина принялась самодовольно ухмыляться. И делала это довольно долго. В итоге Майк встал, плюнул и пошел вдоль берега.

– Эй! – услышал он. – У меня пятерка! И красный диплом! Я училась на географа!

– В натуре? – Майк обернулся. – Тогда мы спасены, правда?

– Ну… – замялась Оля. – Вообще-то нет. Но мы точно в северном полушарии.

– Гы. Заебись! – и он пошел дальше, что-то высматривая в воде.

***

– Я бы поела чего-нибудь, – сказала Оля.

Майк, который последние несколько часов исследовал побережье и джунгли, выразительно посмотрел сначала на нее, а потом на растущие в нескольких метрах от них бананы. Вполне себе спелые, источающие умопомрачительный аромат.

– Тебе почистить, что ли? – довольно грубо сказал он.

Во время его похода женщина успела искупаться и позагорать. У нее под верхней одеждой даже оказался купальник. Не то, что у него, офисного червяка.

Но офисный червяк набил желудок, хотя и мечтал теперь о куске мяса. А она не съела ничего.

– Мне нельзя бананы, я на диете.

– Дорогая Пятница! – с чувством начал Майк. – С прискорбием хочу сообщить тебе, что мы находимся на ебучем необитаемом острове где-то в северном полушарии. Размер острова метров триста в любую сторону. Здесь никто не живет, кроме ящериц, змей и пауков. Здесь растут бананы, апельсины и другие фрукты, которые поспеют месяца через два. До ближайшей земли плыть дохуя – может, километр, может, еще больше. И эта земля, скорее всего, тоже остров. Поэтому на твоем месте я бы перестал выебываться и жрал то, что есть.

Он сорвал банан, почистил и, давясь, поглотил.

– Пресной воды здесь, кстати, тоже нет. Придется жрать сраные апельсины, чтобы напиться.

– А если выжать соку? – наивно спросила женщина.

– Соковыжималка вот за тем деревом, – махнул рукой Майк куда-то вглубь острова.

И что вы думаете? Оля встала и пошла. Он уже ждал, как она снова набросится на него, – мол, не нашла, обманул, козел. Но женщина вдруг остановилась и сказала:

– Ты что, дурак? Это же необитаемый остров, откуда здесь соковыжималка? И электричества, наверное, нет.

– Далеко пойдешь, – похвалил Майк. – В твою голову пришла первая умная мысль в жизни.

– У меня много умных мыслей, а твои жалки попытки вывести меня из равновесия ни к чему не приведут.

– Ну и хуй с тобой, – и Майк снова пошел вдоль берега.

Ему очень хотелось найти что-нибудь съедобное. Вроде черепахи или мидий. Лучше мидий, конечно, – их хотя бы можно есть сырыми. А вот с черепахой ничего не сделаешь без огня.

Насчет огня надо бы подумать. Пока его подружка не посадила батарею мобилы в ноль, делая селфи, можно попробовать получить огонь при помощи батарейки и камня. Хотя этот способ казался Майку каким-то фейковым – оторвать контроллер, пробить чем-нибудь, подкладывать сухие листья и ветки… Хуйня какая-то. Реальнее мозолистыми руками крутить палочку и верить в лучшее. Молиться ему не позволяла религия.

***

Прошло три дня. От апельсинового сока разъело небо. Источников воды, как Майк сразу и сказал, не было, хотя они обошли весь остров вдоль и поперек. Впрочем, в первый день он просто рассуждал логически – если есть исток, то должен быть и сток. А его обход острова по периметру такового не выявил.

Информация о материале

Автор: Administrator

Категория: Креатив

Опубликовано: 27 января 2017

Просмотров: 400

1

Небо в тот день было необычно серым, скорее всего, от смога, но возможно и из-за прихоти Аматэрасу. Город Ошириносекаи вырос из маленькой рыбацкой деревеньки, и поэтому тянулся на двадцать километров вдоль побережья. С одной стороны ограниченный океаном, с другой – острыми скалистыми горами. Главная улица, Суторито, здесь была одна, извилистая и узкая. Это создавало массу неудобств горожанам, ведь по ней же двигался транспорт из Чокучо в Канботсу и дальше, через Ана до самого Токио. Многочисленные подземные переходы и автомобильные развязки не очень помогали. Здесь всегда было очень шумно, а воздух был малопригодным для дыхания.

Тем не менее, маленькая Мико Са очень любила здесь гулять. Ей нравился этот шум, бегущие туда-сюда люди, поток машин, цветные витрины магазинов и вентиляторы кондиционеров. Взрослые часто спрашивали себя: что делает здесь эта маленькая девочка в старинном респираторе без кислородного баллончика, – но никогда не озвучивали этот вопрос вслух. Ведь в Ошириносекаи все были очень вежливы и не позволяли себе лишнего.

А на самом деле эта девочка просто гуляла. Ее мама работала в рыбном магазине в конце Суторито, и Мико всегда после школы ходила к ней. Не помогать, нет, ведь она была еще слишком мала, чтобы потрошить рыбу. Но она очень хорошо считала головы и хвосты и следила, чтобы их количество всегда совпадало.

Вечером они вместе ехали домой на метро. Метро было не настоящее, а как в парке отдыха, с маленькими вагончиками и кондуктором в синей униформе с золотыми пуговицами. Но для этого города было достаточно и такого.

Сегодня, как мы уже сказали, небо было серым, и Мико по пути пела грустную песню о Солнышке, которое обиделось на Луну и спряталось в океане в раковине моллюска. Люди провожали ее добрыми взглядами, а некоторые даже пробовали подпевать. Но скоро спохватывались, оглядывались – не видел ли кто – и замолкали. Ведь это было так нескромно.

Мико почти дошла до магазина. Оставалось спуститься в последний переход, и она окажется прямо напротив входа в «Са-Ка-На». Но тут ее внимание привлекла крохотная куколка. Она стояла на парапете, отделяющем вход в подземку от несущихся мимо автомобилей. Странно было, что никто ее не замечал. Никто, кроме Мико.

Девочка остановилась.

Куколка стояла и смотрела в серое небо. Ее руки были засунуты в карманы смешных цветастых штанишек на подтяжках. На ногах были ботинки-лодочки с загнутыми вверх ногами, на голове – широкополая шляпа.

Подробнее: Падение Ошириносекаи

Информация о материале

Автор: Administrator

Категория: Креатив

Опубликовано: 11 октября 2016

Просмотров: 444

Пьетро его сегодня вывел из себя. У этого пидора и раньше успешно получалось доставать Майка своей непробиваемой тупостью и блядской бородкой – будучи откровенно хуевым специалистом он, тем не менее, научился задевать людей за живое. Майк хлопнул директорской дверью со словами «иди нахуй» и отправился в «Воблу», где подряд приговорил две кружки нефильтрованного. А потом еще одну. Злость немного притупилась, но все-таки недостаточно тупо. Машину пришлось оставить на стоянке, и хуй с нею.

Домой он пришел с твердым намерением продолжить процесс релаксации. Релаксант булькал в пакете и приятно отягощал руку. Однако дома его ждал неприятный сюрприз.

Первое, что он увидел – огромные безумные глаза жены. Роуз стояла, бледная и напуганная. А из зала доносилась детская песенка.

– Что случилось? – спросил Майк.

– Это опять началось, – всхлипнула Роуз. – Она там… с Ионом, Джоном и Келли…

Майк поставил пакет с пивом на пол и прошел в зал. Посреди комнаты, держа невидимых людей за руки, кружилась в хороводе Лиза и пела песенку:

I'm a little teapot,
Short and stout,
Here is my handle,
Here is my spout…

– Привет! – сказал Майк, но девочка даже не посмотрела в его сторону.

Она закончила куплет:

When I get all steamed up,
Hear me shout,
Tip me over and pour me out! –

а потом сказала:

– Guys, sit down on the couch. I need to solve one question with parents.

Лиза вышла из круга и подошла к нему:

– Ты что, не видишь, что у меня гости? – строго спросила она.

– Гости… – поперхнулся Майк. – Это такая игра ведь, правда?

– Да, мы играем. А ты почему не здороваешься? С тобой ведь поздоровались!

Подробнее: Выжившие. Шапочка

Информация о материале

Автор: Administrator

Категория: Креатив

Опубликовано: 12 апреля 2016

Просмотров: 537

Если что, то это фанфик:)

Гимназию номер 41 закрыли, и в этот раз навсегда.

Никто не стал заморачиваться и проверять, остался в здании кто-нибудь еще или нет. Просто взяли и закрыли. Двери – на огромный замок фирмы «Крекеншнапс», а окна заколотили толстыми пятидесятисантиметровыми досками из железного дерева.
Славная история лучшего учебного заведения Белого Камня завершилась.
Но наша история с этого события только начинается, хотя и будет очень короткой.

Обычно, когда закрывается та или еще та школа, всех учащихся тут же переводят в другие, все еще не закрытые школы, только ожидающие свой печальной участи. Так же было и в этот раз. Все классы на букву «а» были переведены в школу номер 11, а классы на букву «в» – в 31-ю гуманитарную, и никто даже не почесался из-за того, что до нее добираться полтора часа, а гуманитариев в закрытой гимназии уже тридцать лет как никто не видел.

Ушлый читатель, наверное, уже что-нибудь заметил. Да? Все правильно – классы на букву «б» забыли распределить по другим школам. Сначала забыли, потом никто не напомнил, а еще раз потом было уже поздно.

Зловещая получается история, правда?

Подробнее: Голодные кости. Мощь зеленей.