Возможно, будет еще один рассвет. Жуткие будильники разбудят людей, тех, кому нужно будет идти на работу из числа тех, у кого она все еще есть. Улицы наполнятся шумом двигателей и вонью выхлопных газов. Вадег затянет на шее галстук, посмотрит в последний раз в камеру видеонаблюдения и отправится в родной офис ловить айти-преступников. Брут подумает, что его никто нигде не ждет, а если и ждет, то подождет, и перевернется на левый бок, чтобы свет от окна не мешал сну об очередном конце света. Майку будет хуже всех.

Скорее всего на другой стороне планеты сержант Майк будет пробираться сквозь грязные болота Миссисипи. Его берцы будут полны вонючей воды – вонючей то ли из-за природной вони, то ли из-за носок, то ли одна вонь усугубит другую. Его брюки будут постоянно спадать, так так ремень он порвал, зацепившись за ветку баобаба во время преодоления горной реки на канате, а веревочка, которую он использовал вместо ремня, все время намокала и растягивалась. К тому же аска окажется слишком велика и при ходьбе станет стучать по голове. А автомат уже третьи сутки будет тяжелее штанги в качалке, куда Майк ходил в незапамятные времена, когда хотел быть молодым и красивым.

Тем не менее, их командир, майор восьмидесятого уровня Спирит по кличке Дух говна, не будет обращать никакого внимания на стоны и причитания своих подчиненных. Сам-то он давно привык к любым неудобствам – его юность, отрочество и все остальные годы прошли в невероятной аскезе и самоистязании, поэтому закалке майора мог бы позавидовать весь их отдельный разведбатальон.

Они будут выполнять важную задачу – пересекая пересеченную местность неприятельского государства, доберутся до самого Вашингтона, где в глубоким подземелье, окруженный тысячами верных телохранителей, затаится черный враг рода человеческого; спиритовцы, неся тяжелые потери, с боем похитят главаря пиндосов и, вернувшись домой с трофеем, обретут славу, почести и орден, который им вручит лично Путин.

Впрочем, это все будет только в планах. На самом деле все произойдет совсем не так.

Данное произведение пишется группой авторов
и категорически не рекомендуется к чтению на ночь и во время еды.

[Ночь со среды на четверг]

Сумерки сгущались уже третий час подряд, с тех самых пор, как солнце скрылось за горой. Редкие ночные птицы кричали все реже, но в их крике явственно чувствовалась тревога. Воздух так же был наполнен каким-то мистическим напряжением. Наверное, из-за него возник странный оптический эффект, придававший окружающим предметам некую болезненную синеву.

Кристина сидела у окна, куталась в теплый халат и пила чай с малиной. Уже вторую неделю ее никак не хотела отпускать простуда. Не помогали никакие лекарства, поэтому она, разочаровавшись в традиционной медицине, вернулась к старым народным средствам.

Все бы ничего, но жуткий насморк буквально сводил ее с ума. В каждой комнате, даже в ванной и прихожей были разбросаны смятые носовые платки. Всегда аккуратная, она уже не могла следить за порядком.

За окном мелькнула какая-то тень. Вглядевшись во тьму, она так ничего и не разглядела.

В этот момент раздался дверной звонок.

«Кто бы это мог быть?» – подумала она, направляясь к двери. Кристина никого не ждала – с тех пор, как она рассталась со своим парнем, она резко ограничила круг общения, переживая разрыв, а с тех пор, как простудилась, он и вовсе сузился до минимума.

Посмотрев в глазок, она увидела симпатичного молодого человека, держащего в руках какой-то сверток. Лицо его показалось ей знакомым, но Кристина так и не смогла сходу вспомнить, где они встречались.

– Кто там? – спросила она.

– Кристина, это я, – ответил гость, и мягкая вибрация его голоса заставила ее затрепетать.

Все началось с того, что я сходила на девичник. Тогда идея Светки пригласить стриптизера еще казалась мне классной. Теперь-то, конечно, не кажется. Лорен я оставила с Майком, он обычно неплохо справлялся.

Кафешка была только наша, поэтому мы хорошо проводили время. Перемыли косточки новому ухажеру Маринки, шутливо обсудили жениха, куда ж без этого, поговорили о том, кто в чем будет послезавтра и где лучше делают укладку. Коктейли, которые мешала девушка-бармен, казались мне какими-то безалкогольными, но я ведь почти не пью, так что это было в самый раз. Правда, к тому моменту, когда должен был состояться главный сюрприз вечера, я была уже довольно пьяной. Видимо, где-то под цветным и сладким все-таки таился спирт.

Анька, невеста, работает в театре, поэтому стриптизер был выряжен в бархатные куртку и жилет, весь в вышивке, блестках и фальшивых драгоценностях, волосатые ноги были обтянуты бархатными же кюлотами, на груди смешно торчало жабо, – вылитый французский дворянин. Довольно привлекательный, хотя и выглядел клоуном, к тому же вел себя соответствующе, то есть, как настоящий идиот. Раскланивался со всеми, слюнявил руки, оттопыривал мизинцы, нюхал розу, которую держал в левой руке.

По многочисленным просьбам читателей (если точнее, просьб было две)
мы продолжаем историю про лифт.

Мне все еще страшно вспоминать то, что произошло.

Я вхожу в лифт, в нем находится несколько мужчин разной степени привлекательности – от тощего скелетообразного, мгновенно возбудившегося при виде меня, до потеющего жирного очкарика, похабно щурящегося на мою грудь. Я привычно улыбаюсь самому симпатичному – брутальному мужчине средних лет, что в нем меня привлекало, не знаю, но я буквально чувствовала исходящую от него сексуальность, – которого вижу не в первый раз. Знаете, иногда возвращаешься вечером с подругой из клуба, навстречу идет парень, мы в шутку обнимаем его, и чувствуем исходящую от него чувственность? Понимаете, да?

Потом случается страшное. Гаснет свет, все рушится и ломается, а я падаю, падаю, падаю.

Когда я прихожу в себя, вокруг по-прежнему темно, но я определенно жива. Хотя следующие три дня убеждают меня в том, что лучше бы я не успела сесть в этот железный гроб. Пусть бы лучше меня сразу убило, чем сидеть в компании идиота, толстого, кликуши, сноба, засранца и покойника. В вони нечистот, к которой я со временем привыкаю. И даже то, что рядом есть Майк, хоть один приличный человек, нисколько не улучшает моего состояния. Хочется пить, есть, в туалет.

– Алое! – вальяжно ответил я, выдержав обязательную паузу в три гудка, которая должна была продемонстрировать, что я работаю, а не на сиськи смотрю в интернете.

– Майк, сейчас едем в Минздрав, – прозвучало в трубке мерзким бородкиным голосом.

– Нахуя?

– Не нахуя, а у нас опять проблемы. И попрошу не выражаться. Я пока что твой директор.

Вечно он выебывается, сука.

– У вас проблемы – вы и решайте, – пробормотал я, бросая трубку.