Казалось бы, засилье зомби на кино- и телеэкранах пошло на спад. Был период, когда зомби были везде – в компьютерных играх, на экранах кино, телевизоров и прочих гаджетов, но самое неприятное – в жутких снах автора этой заметки. А теперь, судя по всему, только компания AMC по-прежнему радует поклонников жанра своими ходячими мертвецами. И никого не волнует, что мертвецы давно должны уже разложиться в труху.

Однако в период интенсивного развития зомби-темы в литературе была написана гора книг размером с Эверест, и некоторые из них нет-нет да попадаются на глаза. Часто бывает так: скучаешь, думаешь, чего бы такого почитать, а тут тебе то «Одиночку» Фелана посоветуют, то – и очень навязчиво, между прочим, – «Эпоху мертвых» Андрея Круза, то что-то само собой появится в читалке. И вот ты уже с жаждой и отвращением, как алкоголик, читаешь, как кто-то кого-то пожирает, пожранный встает, и все повторяется.

Хотелось бы обратить внимание, что никто из классиков жанра ужасов всерьез не касался этой темы. Поправьте меня, если я не прав. Сразу скажу, что Ричард Мэтисон в «Я – легенда» писал о вампирах, а не о зомби. И зомби Стивена Кинга в «Мобильнике» вовсе не те зомби, которыми завалены прилавки книжных магазинах и гигабайты дискового пространства пиратских серверов, – его мобилопсихи остаются людьми, хотя и немного странными, «радиоуправляемыми».

Те зомби – это был укушен, умер, воскрес, ест других. Я уже не раз выступал против такого антинаучного подхода в литературе. Любая книга становится интереснее в десятки раз, если происходящее в ней имеет под собой серьезную основу. Джеймс Фелан попытался создать других зомби – тех, что просто хотят пить, – но запутался в собственных умозаключениях; получилась книжка для детей дошкольного возраста. Зомбирующие грибы в «Дарах Пандоры» оказались куда интереснее, но в итоге скатились в невообразимую тоску и бессмысленность. О бестселлере Макса Брукса «Мировая война Z» и далекой от книги экранизации с красавчиком Питтом и говорить не хочется – хуже может быть только сопливое «Тепло наших тел».

Теперь, когда читатель готов к тому, что впереди будет гора критики и никакого просвета в потемках, скрывающих зловонное вечно разлагающееся зло, приступим к циклу «Эпоха мертвых». Циклу, состоящему из двух серий, – собственно «Эпохи мертвых» и параллельной «Я еду домой!»

Поклонники Андрея Круза делятся на тех, кто утверждает, что он излишне скрупулезно описывает ТТХ оружия, и тех, кому именно это и нравится. На самом деле в «Эпохе» подобных излишеств нет – все в тему и уместно. Единственное, к чему можно придраться, – к тому, что зачастую эти ТТХ нам озвучиваются от лица героев, которых никак нельзя заподозрить в наличии столь специфических знаний.

Обязательно нужно признать большую начитанность Круза, грамотность и его огромный словарный запас, что, правда, иногда приводит к неуместному использованию анахронизмов. Вроде «Федор Сумкин сотоварищи» – ну, кто сейчас так пишет? Только писатели фэнтези – про фей и эльфов.

Продолжаем хвалить, оставив самое грустное напоследок.

Первая книга – «Начало» – читается на одном дыхании. Динамичный сюжет, иногда зашкаливающий натурализм, – но тут без него никак, – подробный рассказ о том, как нужно готовиться к Большому Пиздецу, и почему к нему нужно готовиться. В общем, книга весьма интересная и в чем-то даже полезная. Особенно, если постараться забыть о том, что вокруг происходит нечто нереальное.

Автор нас учит тому, что в любой момент все может стать совсем плохо, и к неприятностям следует быть готовым заранее. Запасти тушенку с макаронами, оформить лицензию на оружие и приобрести его, не забыть про хорошую обувь и прочие полезные для выживания ништяки. Это для него вообще характерно – в одной из своих более поздних книг он даже признает, что является параноиком, зацикленным на выживании.

Не забывает он озвучить и тот факт, что государство – не только наше, а вообще любое, – в критической ситуации будет действовать не в интересах населения, а каким-то иным, замысловатым образом. Например, вместо того, чтобы раздать людям оружие, его могут начать отбирать, чтобы никто не поранился или не мародерил, – то есть, из лучших побуждений. И потом, когда к тебе в дом придут нехорошие люди, чтобы изнасиловать тебя и убить твою жену, тебе нечем будет защищаться.

Государство – странная штука. Если что-то происходит в стране, оно реагирует самым нелогичным образом. Если на людей начнут нападать, то они попытаются отобрать у всех оружие, например.
– Для чего? – спросила Аня.
– Для чего? – переспросил Крамцов. – Чтобы люди не напали на них, неспособных этих самых людей защитить. Если начнутся эпидемии, то, скорее всего, основные усилия правительства будут направлены на то, чтобы обезопасить самих себя, пусть даже за счет остальных граждан страны. Правительства так уж устроены, что главным их приоритетом является сохранение власти любой ценой.

Одна проблема – возможность быть готовым ко всему существует не для всех. Стоимость набора выживальщика по Крузу просто зашкаливает, поэтому максимум, что сможет себе позволить рядовой гражданин, – запастись «дошираком», тушенкой, из оружия – остро заточенным кухонным ножом, – и надеждой, что все будет хорошо.

Но хорошо не будет, когда к гражданину придет другой гражданин с пушкой и скажет, что это теперь его «доширак» и тушенка. А он, скорее всего, рано или поздно придет, ведь мы исходим из того, что основной закон постапокалиписиса подразумевает отсутствие законов.

Напоследок, полагаю, что следует отметить как большой плюс любовь Круза к деталям. Почти всегда, когда он пишет о том, как Вася едет в деревню, видно, что автор сам действительно ездил этой дорогой. Читатель видит и покосившуюся избушку на окраине, и корову, понуро жующую траву на лужайке, и даже чувствует неповторимый деревенский аромат. Действие происходит на протяжении многих сотен, а то и тысяч километров, и каждый этот километр нам предлагается преодолеть вместе с героями книг. Но о героях чуть позже.

Неплохо читаются и остальные книги серии «Эпоха мертвых» – «Москва» и «Прорыв», несмотря на некоторую недосказанность – и в финале, и по ходу повествования. В целом впечатление остается достаточно положительное.

Не так все хорошо с книгами «Я еду домой!» – здесь интерес как-то поддерживается максимум в первой половине первой книги. Но об этом позже.

Как вы уже догадались, пора приступить к неприятностям.

Прежде всего, читатель видит совершенно плоских, двумерных героев. Как-то еще можно проникнуться образом Сергея Крамцова, однако к нему у меня сразу возник вопрос: что именно подвигло его после Чечни заняться наукой? Я встречал немало «чеченцев» и «афганцев», и, не в обиду будь сказано, большая их часть немного со сдвигом. Вполне понятным. Из «ученых», прошедших Чечню, гугл находит только одного, по имени Рамзан.

Остальные персонажи вообще никакие. От слова «совсем». Они просто есть, потому что главный герой обязан о ком-то заботиться, иначе книга превратится, как метко заметил capmat2510 на fantlab'е, в прохождение RPG на легком уровне сложности.

В общем, сопереживание отсутствует напрочь.

В многочисленных отзывах многие пишут, что Круз пишет настолько круто, что так и хочется сказать «Я верю! Все так и могло бы быть». Хочу обратить внимание уверовавших на фантастическое везение главного героя и его соратников, которого просто не могло бы быть в реальности.

Реалистичность стала бы куда более реалистичной, если бы успех главного героя развивался не так стремительно и блестяще. Например, я был уверен, что в эпизоде, где Сергей Крамцов спасает свою девушку из захваченного зомби спорткомплекса, все произойдет примерно так:

Заглушил мотор, вышел из машины, быстро отошёл от двери здания. Не отводя глаз от дверного проёма, достал из кармана мобильный, снова набрал Татьяну.
– Ты как там?
– Прячусь, – говорит шёпотом. – Это ты стреляешь на улице?
– Я. Скоро приду к тебе. Много этих уродов внутри?
– Я троих видела. Один или два пытаются войти ко мне, поторопись, пожалуйста. И поосторожней, здесь света нет почему-то.
– Хорошо.
Я хотел выключить телефон, но вдруг услышал, как истошно закричала Татьяна:
– Аааа! Сережа, быстрее! Они сломали дверь! Они… Аааа!
В трубке послышался звук удара, шорохи, еще крики. Забыв об осторожности, я бросился внутрь здания. В холле было темно, фонарик выхватывал то полупустой гардероб с висящими на крючках куртками и пальто, то пластиковые стулья, то двери раздевалок. Все это мелькало, как в калейдоскопе. Пробегая мимо стойки администратора, я то ли почувствовал, то заметил какое-то движение, и тут же на меня выдвинулась мертвая бабушка в синем халате гардеробщицы. Она ухватила меня рукой за плечо, и внутри все похолодело – стрелять из дробовика в такой ситуации не было никакой возможности. Поэтому я изо всех сил рванулся вперед, и она выпустила меня из пальцев. Отпрыгнув на пару метров, я резко развернулся и трижды выстрелил в ее направлении. В замкнутом пространстве выстрелы из ружья прозвучали как из главного крейсерского калибра, эхо улетело вглубь здания и вернулось обратно. Вспышки прорезали темноту, словно молнии. Кажется, попал, но проверять нет времени.
Я добежал до дверей в большой зал, и мои самые тяжкие опасения подтвердились – они были заперты. Были бы они потоньше, можно было бы выбить замок из дробовика, но тут не выйдет, очень уж толстые и массивные, такие и винтовочная пуля не вдруг возьмёт. Я бросился к темной лестнице в конце вестибюля, каждое мгновение опасаясь, что какая-нибудь мертвая тварь выскочит из темноты и вонзит свои желтые кривые зубы мне в горло.
Однако повезло – на лестнице никто на меня не напал.
Второй этаж состоял из длинного и широкого коридора с большими окнами справа, перед которыми стояли пластиковые скамейки со спинками. Слева было несколько дверей, которые вели на балкон, идущий над всем спортивным залом по периметру. Его тоже следовало проверить. Но у меня не было времени – где-то там Татьяна из последних сил отбивалась от зомби.
Я быстро преодолел коридор и попал еще на одну лестницу, уже не такую широкую. Она вела в царство завхоза, туда, где склады и подсобки, поэтому была узкой и незаметной.
Дверь на лестницу была открыта, и пролёт до следующей площадки просматривался сверху. Мне вообще не нравятся закрытые двери в зачищаемых зданиях, это уже рефлекс. Здесь, к счастью, не надо было ожидать растяжек и выстрелов из укрытия, но всё равно, велика была вероятность того, что прямо за этой самой дверью стоит безмозглая, хищная и смертельно опасная тварь, один укус которой может превратить тебя в такую же, и напрягает остатки мозгов, силясь понять, как ей эту дверь открыть. А ты ей оказываешь такую любезность.
Ворвавшись на тесную верхнюю площадку, я быстро заглянул вниз, но никого там не увидел. В этот момент крики Татьяны стали все громче и отчаянней, поэтому пришлось, плюнув на все, броситься вниз, прыгая через три ступеньки.
Внизу был еще один коридор, вся правая его сторона была заставлена какими-то коробками, старыми шкафами. Между этими завалами были ещё двери, ведущие в туалеты, в какие-то каморки, в кабинет завхоза и ещё куда-то. И из темноты доносились удары, крики и плач, выворачивающий меня наизнанку.
– Родная, держись, я уже рядом! – крикнул я и понесся по коридору, жалея, что нет времени сменить дробовик на пистолет, – уж больно неудобен он в таких загроможденных помещениях.
Вот и двустворчатая дверь в комнату спортинвентаря, где мы с Татьяной когда-то занимались сексуальной акробатикой. Стекло разбито, одна створка повисла на петлях. Я влетел внутрь и похолодел – повсюду была кровь, луч фонаря выхватил конвульсивно дергающиеся ноги Татьяны, затем ее саму, как раз за достопамятным гимнастическим конем, и два чавкающих тела, прижавших ее к полу. Она уже не кричала, а только булькала с жалобным стоном.
Я отбросил от сначала одного мертвеца, потом другого, хотя они всячески не желали этого делать, и двумя выстрелами разнес им головы.
– Милая, ты как? – опустился я на колени.
Она была жива. Пока жива. И ей было очень, очень больно. Я видел эту боль в ее испуганных глазах. Страшные раны покрывали лицо, шею и руки – было понятно, что ей осталось буквально несколько минут.
– Не умирай, – попросил я.
Разорвав ее рубашку, стал перевязывать самые тяжелые из ран. Я просто не мог сидеть и смотреть, как она угасает.
Татьяна из последних сил подняла руку – то ли хотела прикоснуться ко мне, то ли что-то показать. Все-таки показать, – понял я, когда тяжелое тело навалилось на меня и чьи-то кривые зубы вырвали кусок мяса из скулы. Сильным толчком я попытался отбросить мертвеца, но вцепился в меня, как клещ. Я бил его о стену, но ничего не помогало. Боли, похоже, он не чувствовал вообще. С трудом извернувшись, я смог оттолкнуть его, и только. Удерживая оскаленную кровавую пасть одной рукой, я дотянулся до пистолета, приставил ствол к подбородку зомби и дважды выстрелил.
Пока я боролся, Татьяна умерла. Пора было уходить. Впрочем, оставить ее здесь, я не мог. Взвалив тело любимой на плечо, я побрел к выходу. Конечно, от СКС пришлось отказаться, – я же не Рэмбо, что бы стрелять с одной руки. Нужно было решить проблему со светом, и я примотал изолентой фонарь к предплечью правой руки, чтобы хотя бы видеть, куда стреляю.
Обратный путь прошел почти без проблем – только в холле на меня бросились два мертвяка, но я с каким-то отстраненным хладнокровием прострелил им головы.
Я уложил Татьяну на заднее сиденье, пристегнув сразу двумя ремнями. Конечно, надо бы ее того… в голову, но я не мог. Даже прицелился было, но не смог нажать на спуск.
На выезде я встретил «крузак» Лехи. Он удивленно посмотрел на мое измазанное в крови лицо, но я махнул рукой, дескать, все в порядке. Действительно, рану немного саднило, но в целом состояние было удовлетворительное. Может, и пронесет.
Два наших джипа доехали до дачного посёлка примерно за час, без проблем преодолев посты ДПС. Скорее всего, они были необитаемыми, или их обитателям уже явно было не до нас, мы даже не видели их. Была всего лишь середина дня, даже сумерки ещё не наступили, когда два вездехода проехали по грунтовке между домиками, заборами-штакетниками, окружающими маленькие участки, и остановились у самого дальнего от въезда двора. Вот и прибыли. Отряд собран, вооружён, экипирован и находится на оперативной базе. Пусть это и не спасение мира, но вполне возможно, что это – спасение для всех нас. Или не для всех. Я чувствовал себя все хуже и хуже. Перед глазами все плыло, во рту было сухо, как с тяжелого похмелья. Я открыл дверь, чтобы выйти и открыть ворота, и потерял сознание.
Не было никаких тоннелей, яркого света, ангелов с крылышками. Какое-то время я как бы парил над землей, глядя, как к «форанеру» подходят Леха с Викой. Джип раскачивался, и я знал, почему, – это пыталась вырваться из стягивающих ее ремней Татьяна. Внезапно я понял, что ремни ее не удержат, – они предназначены вовсе не для этого. Мне захотелось крикнуть друзьям, чтобы были осторожней, но кричать было нечем. А в следующее мгновение что-то темное схватило меня и втянуло обратно, в мое мертвое тело.
Я открыл глаза и увидел еду. Много еды, а я был голоден. Какая же это еда? Это же мои друзья! «Стой, стой!» – закричал я себе. Но непослушное тело действовало само по себе – когда Леха подошел и протянул ко мне руку, оно схватило ее и вонзило зубы в кисть. Рот мой наполнился кровью, а сердце – отчаяньем.

И подобных мест в повествовании море – когда понимаешь, что героям книги слишком, просто чересчур, везет. Начинающий выживальщик может подумать, что для выживания достаточно быть хорошо экипированным и быстро шевелиться на первом этапе Пиздеца. Да и потом не прекращать движение. И ништяки сами будут падать ему в руки: тушняк, лапша, стволы и боеприпасы. Сначала это будет «Сайга», например, потом ты разживешься стареньким АК-74, постепенно оружия будет все больше и характеристики его будут только возрастать. И вот ты бегаешь с АК-12 в модном обвесе, с тремя прицелами, двумя прикладами, подствольником и атомным генератором тепловых ловушек. При этом сначала ты купишь на ставшие уже завтра бесполезным мусором деньги из «Займы нахаляву» двести патронов мелкой картечи, потом тебе кто-нибудь подгонит цинк «семерки» за пачку «доширака», а вскоре патроны посыплются на тебя десятками тысяч. А за ними гранатометы с выстрелами, БРДМ и радиоуправляемая «Армата». Не будет этого. От слова «совсем». Чувствую, что реальное выживание очень далеко от детских сказок, книг про выживальщиков и тем более компьютерных игр.

В книге довольно много мусора, что никак нельзя оценить с хорошей стороны. Главные герои постоянно встречают каких-то людей, ты заинтересовываешься, а потом они просто расходятся, и все. Иногда герои им помогают, иногда мстят за невинно убиенных, но чаще – просто забывают. Это снова выглядит, как компьютерная игра. Боливар не вынесет двоих, или слотов для спутников не хватает. Кто не прошел фейс-контроль, того за борт. Вот только зачем о них было вообще писать?

Лично я хотел бы узнать, что случилось дальше с Валерой – «порядочным» бандитом, который и рабами торговать не брезгует, и шлюху может застрелить от скуки, но может проявить широту души и благородство, и в нужный момент помочь команде главного героя. И которому по какой-то странной причине очень симпатизирует автор. Хотел бы знать, удалось ли хорошим парням завалить всех бандитов Кировской губернии? Остановить работорговлю? Что случилось с командой распиздяев в трейлерах, которых встретил Андрей в «Я еду домой!», – доехали или нет до своей Канады? Замочил ли кто-нибудь трейлерщиков, которые беспредельничали в Юме? А «выживателей», которые расправились с семьей на Ранчо Кёльнз?

Множество параллельных незавершенных сюжетиков не то, чтобы совсем портят книгу, но из-за них создается впечатление, что автор время от времени попадает в некую творческую пустоту и заполняет ее, чем придется.

«Я еду домой!» просто изобилует подобными вещами. Тут и герой-супермен, явно срисованный автором с самого себя, который и швец, и жнец, и на дуде игрец, – успешный бизнесмен, меткий стрелок и к тому же летчик. А все почему? Потому что скучно ему там, в Штатах. Вот и приходится развлекать себя всеми доступными способами. Странно, но почему-то книжный Андрей выглядит каким-то бесполым. То ли автор умышленно избегает этой темы, то ли не трахаться несколько месяцев подряд для него – норма. По-моему, логичным развитием сюжета стал бы небольшой адюльтер с Дрикой, которая потом в любом случае погибла бы. В конце концов, не представлять же супруге «младшую жену», правильно? В итоге девушка и так погибла, но чисто из-за глупости главного героя, забывшего об осторожности, к тому же совершенно бесславно и неэпично. Неправильно это, хотя и привело к одному из лучших моментов во всей трилогии – бою Джона Рэмбо с превосходящими силами цыган.

Собственно, кроме этого, там больше и читать-то нечего. Три книги заполнены чем-то таким:

Так и ехали через пустыню, никого не встречая, оставляя за собой редкие крошечные городки.
Так и ехали. Как-то незаметно промелькнул заселенный людьми Уэст-Мемфис, а за ним снова был рубеж людских владений – мощная стена с не менее мощными воротами, расположенная прямо на мосту через Миссисипи.
Дальше мы так и ехали в полном одиночестве вдоль берега широкого канала, причем я не забывал крутить головой по сторонам, решив до самого лагеря не расслабляться.

Короче, едут и едут. В итоге приехали. И, знаете, зачем? Я сделал вывод, что чисто для того, чтобы забрать матрас из старого дома и привезти его в новый, потому что он классный и на нем удобно спать.

Финал вообще скомкан, что отмечено в десятках гневных отзывах поклонников. Приехал мужик из-за дальних морей, а в Россие-то, оказывается, его ждут высокопоставленные друзья, которые уже и место ему нашли теплое, и домик придержали, и вообще скучали. Да и сами ухитрились не только уцелеть, но семьи полностью сохранили. И это на фоне того, что в живых осталось только семь процентов, которые три месяца только и занимались тем, что грабили друг друга и убивали. Не этого ждал читатель, совсем не этого.

Очень плохо, когда писатель пишет книгу только потому, что этого требуют от него фанаты. Тогда возникают разные нелепые ситуации вроде путаницы с днями недели. Например, в «От чужих берегов» 16 апреля сначала был понедельник, а на следующий день, во вторник, снова наступило 16 апреля. Не верите? Посмотрите сами. А ведь дальше с календарем стали происходить и вовсе странные вещи – 29 апреля снова случился вторник, а ведь в 2007 году (события однозначно происходят именно тогда) это уже суббота. Впрочем, надо отдать должное автору – вскоре он нашел календарик, и к маю временные кульбиты прекратились.

Приличная ложка дегтя получилась, правда? Простите меня, поклонники Андрея Круза. Но ему следовало писать о чем угодно, кроме зомби-апокалипсиса. Круз – хороший серьезный писатель, и ему ни к чему было уподобляться школьникам с фикбука. Лучше бы сбросил на планету какой-нибудь астероид – тоже наступил бы всеобщий бардак, хаос и содомия.

Физиология зомби – вопрос, как и во всех прочих подобных книгах, решенный не то, чтобы не до конца, а вообще не решенный.

Вкратце: существует вирус, созданный мерзким ученым на базе вируса, который использовали колдуны вуду для создания «классических зомби». Изначально – очевидно, как прикрытие злодейских планов, – он создавался с целью победить все другие вирусы и, таким образом, стать панацеей для человечества, но, направляемый твердой рукой коварного врага, превратился в гибель для миллиардов. Вирус заражает некоторые виды млекопитающих и птиц, но некоторые – не заражает. Что такое вирус?

Вирус – неклеточный инфекционный агент, который может воспроизводиться только внутри живых клеток. Вирусы поражают все типы организмов, от растений и животных до бактерий и архей. (Википедия)

В данном случае, это определенно ДНК-содержащий вирус – это ясно по тому, что автор много раз упоминает о употреблении зомби в пищу плоти «существа с идентичной ДНК». В принципе, это совершенно неважно, так как все, что делает этот вирус – абсолютная мистика.

– Белок особи своего же вида для человека-зомби — горючее для дальнейших модификаций, – объяснил Сергей. – Мёртвые крысы, которые получили чуть больше крысиного же мяса, начинали изменяться. Становились быстрее, зубы меняли форму, даже некоторые мышцы начинали развиваться по-другому. Любой другой белок – просто пища, только она усваивается не так, как раньше, а прямо клетками стенок пищевода и прочим. Я думаю, что, даже если к зомби привязать кусок мяса, он его сумеет усвоить поверхностью кожи, рано или поздно. Просто питание при помощи рта и зубов более традиционно. Даже атмосферное тепло воспринимается изменёнными клетками и поглощается как энергия. Любая энергия усваивается и всегда идёт на поддержание существования носителя.
– А если нет еды и холодно?
– Зомби впадает в кому, отключая почти все процессы в теле. Если рядом появляется потенциальная пища, он снова «включается».
– И сколько он может прожить?
– В таком экономичном режиме? — Сергей хмыкнул, пожал плечами. — Не знаю, думаю, что несколько веков. Это как компьютер в «режиме сна».

Итак, вирусом поражены все люди (и многие животные). После смерти мертвые восстают и начинают охотиться на живых. Для чего? Чтобы сожрать, конечно.

Вот только что такое мертвое тело? Сотни миллиардов клеток, которые постепенно разлагаются ввиду отсутствия нормального обмена веществ, логично? Вот что нам говорит автор о разложении:

– Разложение начинается после смерти и длится до тех пор, пока выделяется от этого достаточно тепла в теле, которое усваивается самим организмом, и пока это способствует перестройке. А потом останавливается, после того, как часть органов и тканей отмирает и перестает потреблять энергию. И на поддержание состояния тканей тоже не нужна энергия. Меняется химический состав тела, оно становится не подвержено разложению свыше того, что необходимо. Начинается передача жидкостей на межклеточном уровне, что заменяет кровеносную систему. Получается нечто совершенно новое в эволюции, отвратительная тварь, полуразложившийся труп, но он по-своему совершенней нас. Мозговая деятельность тоже почти отключается, за ненадобностью и энергоёмкостью.

На мгновение допустим, что стремительно репродуцирующийся вирус внедрился во все эти миллиарды клеток и… что? Изменил их? Возможно. Групп клеток насчитывается двести штук, но этот сверхсложный вирус изменил их все.

Во-первых, теперь клетка может поглощать другую клетку, подобно раковым (хотя я бы предпочел думать, что клетки зомби только поглощают жидкость чужих клеток). Почему они не поглощают соседние клетки, из которых состоит тело живого мертвеца? Например, клетки другой группы? Табу? Идентификация свой-чужой? Мне кажется, что этот вирус должен быть размером с Windows. Но тогда он не сможет так быстро размножаться, как это нам показывают.

И зачем жертву пожирают зубами? Возложи на нее руки и поглоти по-быстрому – за пару лет, например. Вся проблема зомби в том, что забить пищей горло и пищевод – это очень и очень мало, – сюда поместится полстакана, максимум стакан, плоти. И то, чтобы процесс заполнения успешно завершился, потребуется работа мышц пищевода. Увы, они работать не станут. Как и мышцы челюстей, которыми зомби будут рвать человеческую плоть.

Во-вторых, слегка начинает работать мозг. Зомби слышат, видят и способны улавливать запахи. Чтобы преследовать жертву, они должны шевелиться и даже ходить, раскачиваться, протягивать руки со скрюченными пальцами. Я никак не могу понять, как все это может делать окоченевшее тело. Тем более что нам рассказывают, что мозг дергает телом нервами, как веревочками. Чтобы ходить, нужно, чтобы сокращались мышцы… Лажа, короче.

Тот же самый мозг должен оперативно проводить сложный анализ окружающей действительности. Движение в пространстве – сложный процесс, мы просто привыкли к его естественности. Но самое сложное это поиск пищи. Попробуй-ка отличи человека от другого зомби! Выглядит так же, ну, температура может быть другая, так у зомби нет инфракрасного зрения, так уж исторически сложилось. В «Эпохе мертвых» зомби источают легкий аромат ацетона и таким образом отделяют дружественные организмы от жертв. Впрочем, и сама по себе подобная идентификация кажется затрудненной – все-таки основной запах – запах тухлятины, и он куда мощнее.

– Кстати, а почему они вообще друг на друга не нападают? – вдруг спросил Бугаев. – Тоже ведь пища, и всегда под рукой.
– Не знаю, – ответил я. – Может быть, их плоть после смерти снова как-то изменяется и становится более привлекательной в качестве пищи.
– В смысле? – уточнил Соловьёв.
– Не знаю… – пожал я плечами. – В теории если… Например, они вырабатывают какие-то феромоны, которые работают как система «свой – чужой».
– Чего вырабатывают? – переспросил прапорщик.
– Запах, в общем, – уточнил я. – Заметили, как странно мертвяки пахнут?
– Не заметь тут, – ответил прапор. – Дохлятиной и чем-то вроде ацетона.
– Вот этот ацетонный запах, может быть, и есть их система опознания, – кивнул я. – А как помер, он быстро выветривается, и тогда можно жрать. Он уже не «свой», а по разряду «еды» числится.
– Надуманно, как мне кажется, – возразил Соловьёв.

Мудрый мужик Соловьев. Надуманно – самое верное слово. Вот еще, например.

– Могу так сказать, например: зомби без жратвы и раздражителей впадает в глухую спячку примерно за сутки. Потопчется, походит, может быть, да и спать заваливается. Просыпается из-за шума, причём не всякого.
– В смысле?
– В смысле, похоже, что у него в остатках мозгов фильтр работает. На шаги и прочее не реагирует, это такие же мертвяки, как он сам, издавать могут. А на хлопки в ладоши, выстрелы, звук моторов, всё то, что указывает на присутствие человека, реагирует почти мгновенно.

Согласитесь, что не у каждого живого человека мозг работает настолько хорошо.

Сама по себе выработка ацетона вполне понятна – после того, как глюкоза закончилась, клетки начинают пожирать жиры, а в процессе расщепления жиров традиционно выделается ацетон. Однако почему никто из людей не догадался слегка сбрызнуть себя парой капель жидкости, которая продается в любом хозяйственном магазине?

Со зрением у зомби тоже будут проблемы – плохо работающая (на самом деле вообще неработающая) глазная мышца приведет к проблемам с фокусировкой и, как следствие, ориентацией в пространстве. Слух так же будет сильно «поврежден».

В итоге зомби – это неподвижное многоклеточное, постоянно репродуцирующее вирус, и не более того.

Чтобы ходить, нужно извлечь из мозга информацию о том, как это делать. Люди до сих пор не понимают, где находится эта информация, а вирус разобрался на раз-два.

В общем, движение зомби – процесс мистический.

Наконец, вирус приводит к модификации самого тела: новые зубы, когти, толстая кожа и все такое, в том числе мозг хищника. Вы серьезно? Это что, плохой фильм о том, как кто-то выпил чужую ДНК и мгновенно трансформировался? Это – дело тысячелетий, а не нескольких дней.

Хищники, кстати, в считанные дни научились тактике уличной охоты и работе в группе. А становиться быстрее и модифицироваться они смогли вообще за минуты, пока жрали человеческий труп.

Здесь еще возникает еще один спорный момент. Есть живая человеческая плоть, которая вскоре – ввиду неуемной ярости зомби, – становится мертвой и или восстает, как зомби, или – в случае повреждения мозга, – остается мертвой человеческой плотью. Автор нас уверяет, что хищники-морфы питаются именно мертвыми людьми, а мертвые зомби их не интересуют, так как не дают возможности стремительно эволюционировать. А я не вижу разницы – и там, и там пораженный вирусом белок.

Откуда взялись морфы, понятно, – следовало хоть как-то повысить сложность RPG. Отстрел тупых зомби слишком примитивен. Убежать от слепого, глухого, хромого и голодного – дело нехитрое.

В «Эпохе» говорится и о «побочном» действии вируса – том самом, которое должно было стать основным. Он лечит. Раны затягиваются в считанные дни, так как вирус работает как антибиотик. Насморк проходит. Эрекция повышается.

Вот только не вяжется это с утверждением о том, что после укуса зомби человек гарантированно погибает в течение нескольких часов. Чем укус отличается от обычной раны? Тем, что концентрация вируса в месте укуса намного выше? Так значит, укус и зажить должен гораздо быстрее.

Понимаете – заражены все. Уже заражены. И укус для зараженного организма – обычная рана.

Не хватает реалистичности. А все из-за того, что автор увлекся прохождением игры и забыл об игровом пространстве. Казалось бы, он полностью объяснил, как работает зомби-вирус в самом начале. Но не тут-то было.

Кстати, в «Я еду домой!» функционирование живых мертвецов несколько раз противоречило тому, как это описывалось в «Эпохе мертвых». Не спрашивайте меня, почему. Я не знаю.

Пару слов об авторе.

В процессе чтения довольно ясно становится, что за человек Андрей Круз. Тем более, что он не удержался от использования своего образа в одной из своих книг. Я говорю о «Нижнем уровне» – жалкой пародии на «Ночной дозор» Лукьяненко. Почему жалкой? Об этом в другой раз.

Да и в «Я еду домой!» очевидно, что главный герой – копия Круза.

Как правило, у его героев есть семья – жена и двое детей, животик, с которыми они упорно сражаются диетой и тренажерами, ему за сорок (сейчас, очевидно, они должны стать чуть старше). Они с уважением относятся к оружию, регулярно посещают (или являются владельцами) стрелковые клубы. С некоторой паранойей ожидают скорого апокалипсиса и тщательно готовятся к нему. Все это в полной мере можно отнести и к самому Крузу.

Общее у них и то, что, как и он, его герои – бизнесмены, эмигранты (как правило), живущие в Латинской Америке или Испании. В общем, жизнь помотала мужика.

Я охотно верю в то, что у него были определенные проблемы с законом. В начале девяностых невозможно было вести бизнес абсолютно честно. Нет, я уверен, что Круз – честный человек. Но в России честность по отношению к людям и к государству – два совершенно разных понятия. Последней просто не существует.

Как признаются его главные герои, шутить они не умеют. Но, тем не менее, на шесть книг один-два раза проскальзывает что-то, похожее на шутку.

Обошёл первый дом, выстроенный из серого силикатного кирпича, поднялся на крылечко. Постучал в дверь, прислушался. Вскоре раздались шаги, после короткой паузы дверь распахнулась. Передо мной стоял мужик лет за сорок, в сорочке с расстёгнутым воротом, серых брюках и тапочках-шлёпанцах.
– Здравствуйте, немцы в деревне есть? – спросил я.
Тот посмотрел в то, что у меня вместо лица – в очки на чёрной маске под шлемом, – ответил:
– До вас не было.

В общем, я искренне симпатизирую Андрею как человеку, хотя как писатель, на мой взгляд, он просто один из многих. Впрочем, на фоне бурно размножившейся армии зомби отечественных фантастов он выглядит весьма неплохо. Например, «Начало» «Эпохи мертвых» было буквально проглочено залпом, а для меня это показатель.

За что любят классиков – Бредбери, Гаррисона, Саймака, Хайнлайна? Они были первооткрывателями. А почти вся современная фантастика – набор шаблонов. Которых невозможно избежать. Но стать писателем (а вернее, назваться им) очень просто.

Пришла пора ставить оценки, хотя именно в этот раз не хочется. Понимаю, что они окажутся куда ниже, чем книга того заслуживает.

Сюжет 3/10 (извините, но это книга-бродилка, а вирусом из лаборатории сейчас никого не удивишь, это далеко не «Армагеддон» Кинга)
Легкость чтения придется отдельно по каждой книге оценивать:
«Начало» 8/10
«Москва» 7/10
«Прорыв» 7/10
«Я еду домой!» 6/10
«От чужих берегов» 5/10
«Те кто выжил» 4/10
Компетентность автора:
Стрелковое оружие 10/10
Зомби 1/10
Сопли 2/10
Удовольствие 6/10 (если бы книга была одна, было бы 9-10, последняя серия вообще лишняя)

Итого: 4,67

Неплохо! Желаю Андрею Крузу выжить в грядущем апокалипсисе!